«Ветерок»
Первым местом, куда привел нас Сергей Федорович, оказался невзрачный пятачок, расположенный на набережной Ангары за рестораном «Нежный бульдог». Как выяснилось из дальнейшего рассказа, именно на таких площадках в Иркутске зарождалась особая питейная и особая политическая культура.
– Это место до начала 2000-х называлось в народе «ветерок», что связано с одноименным киоском, стоявшим тут. В конце апреля 1997 года именно на этом пятачке началась эпоха под названием «кеговое пиво». Впервые увидев здесь большие железные бочонки, я поинтересовался у продавца: «Это что у вас, пиво в бочках?» – «Нет, это пиво в кегах». Слово «кега» тогда еще никому ничего не говорило… Однако совсем скоро эта площадка стала излюбленным местом молодежи, местом тусовок и встреч. «Кеговая революция» завершилась лишь в 2003 году с запретом на продажу пива.
– Здесь же во время перестройки, в 1988 году, была предпринята попытка устроить иркутский Гайд-парк: представители политизированной интеллигенции приходили сюда, высказывали свои мысли и обретали аудиторию в несколько десятков, а может, и сотен человек.
Иркутский академический драматический театр имени Н. П. Охлопкова
– Эта история, рассказанная моей мамой, относится к 1969 году, когда я ещедаже не родился, – повествует Сергей Шмидт. – Дядя моей мамы всю жизнь проработал звукооператором в драмтеатре и, естественно, часто доставал билеты на спектакли. Однажды он позвонил моим родителям и сообщил: «У нас тут близится постановка пьесы совсем молодого парня. Сходите, не пожалеете. Пьеса необычная». Родители как-то без энтузиазма собрались и пошли… Пьеса называлась «Старший сын», а молодым драматургом, как вы понимаете, оказался не кто иной, как Александр Вампилов. По словам мамы, это был самый сильный шок, который она когда-либо испытывала в жизни. Пьеса отличалась от всей советской драматургии. Как говорила мама, со сцены не просто веяло, а «перло» свежестью на протяжении двух с половиной часов…
– С драмтеатром у меня связано еще одно воспоминание, – продолжает наш собеседник. – Справа от центрального входа есть неприметная дверь. В годы перестройки, когда появилось большое количество видеосалонов с боевиками и эротическими фильмами, через эту дверь мы попадали в видеосалон, где показывали эстетские фильмы: работы Бертолуччи, Антониони, Кубрика.
Памятник Александру Вампилову
– Памятник Вампилову – это первая, как я понимаю, попытка сделать в нашем городе человекоразмерный памятник. Однако фигуру драматурга все равно поставили на постамент, и она оказалась выше простого человеческого роста. Ко всему прочему, Вампилов здесь одет в пиджак и галстук – а галстуков он терпеть не мог и не носил, – замечает историк. – Ну и особый «шик» памятника: Вампилов стоит рядом с чем-то, что напоминает озеро Байкал. А в Байкале он, как известно, утонул. Это все равно что создавать памятник Жанне д’Арк, любовно обнимающей связку дров для своего костра.
Памятник Ленину и памятник Александру III
По мнению Сергея Шмидта, скульптуры вождя и царя необходимо рассматривать в одном ключе – тогда они приобретают особенный смысл.
– В конце XIX века иркутяне, благодарные Александру III за указ о строительстве Транссибирской магистрали, решили воздвигнуть ему памятник. Собрали деньги, обрядили скульптуру царя в форму казака Сибирского казачьего войска (которую, как я понимаю, он никогда в жизни не носил) и задумались, как же ее поставить: лицом к своему детищу – железной дороге, – либо лицом к городу? И нашлось гениальное решение: поставить памятник глядящим на восток, куда уходят поезда.
Затем в России произошла революция, памятник Александру III заменили на так называемый шпиль. А неподалеку, на месте лютеранской кирхи, водрузили памятник Владимиру Ленину.
– В начале 2000-х памятник царю восстановили. Теперь внимание: как известно, Александр III в свое время отказался подписать прошение о помиловании старшего брата Ленина – Александра, который готовил покушение на царя. Он был осужден и повешен. Казнь старшего брата произвела сильное впечатление на молодого Володю Ульянова и, по сути, стала одной из причин, которые толкнули его в революционное движение. Ни в одном городе мира Владимир Ленин не стоит так близко к человеку, который отказался подписать прошение о помиловании его брата. Более того: они стоят и смотрят в разные стороны, совершенно не замечая друг друга, и соединяет их… улица Карла Маркса! Это гениально!
Памятник Максиму Горькому
В памятнике с непомерно пышными усами, посвященному писателю Максиму Горькому, Сергей Шмидт сумел разглядеть совсем иного персонажа.
– Начну издалека… В XIX веке на свет появилось трое великих людей, которых объединяло несколько обстоятельств: немецкий язык для всех был родным, их идеи получили свое развитие в XX веке, а также все трое поставили под сомнение веками существовавшее в Европе представление о том, что разум человеческий обладает высокой степенью самостоятельности и независимости. Как можно догадаться, речь идет о Карле Марксе, Зигмунде Фрейде и Фридрихе Ницше. Вот этого человека зовут Максим Горький, – указывает Сергей Федорович на памятник писателю. – Тем не менее, если вы посмотрите на фотографию Фридриха Ницше, то вы не отличите одного от другого. В моей молодости эстетствующая молодежь называла улицу Горького улицей Ницше. Назначая встречу здесь, мы говорили «встретиться у Ницше».
Внешнее сходство Горького и Ницше подтолкнуло Сергея Шмидта на интересную мысль о переименовании улиц Иркутска:
– Я в этой дискуссии занимаю следующую позицию: давайте сделаем единственный в мире город, где рядом будут идти три улицы, названные в честь трех «монстров» немецкой мысли, перевернувших всякое представление о роли разума. Улица Карла Маркса у нас уже есть, улицу Ленина переименовываем в улицу Фрейда и располагаем там психоаналитические консультации, а улицу Горького превращаем в улицу Ницше – даже памятник менять не придется!
Петербургский двор-колодец
– В советское время на пересечении улиц Карла Маркса и Литвинова находился книжный магазин «Родник», где горожане отлавливали книжные новинки, а рядышком располагался главный городской букинистический магазин. Поэтому книгочеев и книголюбов здесь всегда было в избытке, – вспоминает Сергей Шмидт. – Если же пройти чуть дальше и завернуть в арку, то мы оказываемся в романтичном месте, напоминающем Санкт-Петербургский двор-колодец…
Однако нашему взору предстало нечто иное – питерский дворик с азиатским налетом: романтичный закоулок плотно оккупировал китайский ресторан.
– Хм, никакого China-Town здесь раньше и в помине не было, – удивился наш экскурсовод. – В былое время сюда можно было зайти, помечтать, вспомнить Достоевского, Родиона Раскольникова, «Пески Петербурга» группы «Аквариум» и ощутить себя в северной столице…
Аптека № 1
Во всех городах мира туристов принято водить по музеям, архитектурным памятникам и местам исторических событий. И только в Иркутске в список достопримечательностей включен аптечный магазин.
– Есть одно место в Иркутске, которое совершенно недооценено горожанами. Это аптека №1. Во-первых, это одно из немногих зданий в городе, которое при любых политических режимах сохраняло свое предназначение. Это место было аптекой до революции, при советской власти, в постсоветский период и остается аптекой сегодня. Такой стойкостью к переменам могут похвастаться разве что театры. Во-вторых, это один из немногих архитектурных памятников, сохранивший не только свой внешний вид, но и интерьер.
И действительно, внутри аптека сберегла весь колорит XIX века: застекленные шкафы с пожелтевшими рецептами лекарств и старинными склянками, деревянные витрины, потертые локтями тысяч иркутян, и внушительная лепнина на потолке.
Центральный рынок
Наше путешествие завершилось в самом многоликом месте Иркутска – на Центральном рынке. Угостив нас прохладным квасом и отведав свеженькой редиски, Сергей Шмидт рассказал о том, как Центральный рынок гармонично вписался в менталитет купеческого города.
– Традиционно в Иркутске центром городского пространства считался рынок. Именно поэтому я был убежден, что в любом нормальном городе царят такие же порядки. Каково же было мое удивление, когда я понял, что практически везде центром является площадь с административными зданиями, а не рынок, – отмечает наш рассказчик. – После Великой Отечественной войны началось строительство трамвайной линии. И что любопытно: трамвай соединил рынок с вокзалом, не заходя на сквер Кирова. Генетика купеческого города возобладала над советской логикой! В Иркутске в принципе всегда боролись два начала: административное и купеческое. Еще в XIX веке известный бытописатель, историк Григорий Потанин в статье «Сибирские города» поделил все города на чиновничьи и торговые. Но отметил, что есть одно счастливое исключение, совмещающее в себе административные и купеческие черты, – это наш город.
Источник: еженедельная городская газета «Иркутск».